Новости мыпомниммыгордимся Вятские Поляны
Вятские Поляны

Журавлёв Николай Егорович.

Ему было 18 лет, когда началась война. Присягу принял в 1941 году и прошёл нелёгкий путь от рядового до командира пулемётного отделения, был стрелком-снайпером. Получил звание "Ворошиловский стрелок", когда был на курсах молодого бойца. Это звание можно получить за высокую меткость только на этом курсе, на фронте его не присваивали.

Воевал на Калининском фронте, на ржевском направлении.

За время службы Николай Егорович был три раза ранен. Первое ранение лёгкое. Второе - в палец, третье- в лопатку. После второго ранения был раздроблен палец и Николай Егорович ушёл из снайперов в зенитчики-пулемётчики по самолётам. За доблесть и мужество 28 января 1943 года был награждён медалью "За отвагу".

После третьего тяжёлого ранения Журавлёва Николая Егоровича комиссовали в 1944 году. Победу встретил дома в Ершовке.

Информация от внучки Шабалиной Р. В.

8 Мая в 14:49 943

Мы помним и благодарим тех, кто на полях сражений, проявляя самоотверженность и мужество, завоевал Великую Победу.

Пока последующие поколения помнят, и отмечают этот день, Великая Победа будет оставаться в человеческих сердцах, той самой Победой весны одна тысяча девятьсот сорок пятого, наполненной и радостью, и болью, и счастьем и скорбью одновременно.

5 Мая в 14:34 980

Предлагаю Вашему вниманию рассказ моей прабабушки о военном детстве и моем прапрадеде Иване Санникове, который дошел до Берлина.

Санникова Ираида Ивановна

(родилась 05 августа 1935 года в д. Елох Вятскополянского района)

«Когда началась война, мне не исполнилось ещё и 6 лет. Старшая моя сестра Фая (ей было около 10 лет) стала главной помощницей мамы, которая работала в колхозе. Выходных не было, работали от темна до темна, вручную. Помню слова мамы, что она сжала серпом 4 гектара ржи.

В начале войны взрослые вечером ходили по деревне и стучали в окна, если они были неплотно завешаны, опасались бомбёжек. Но ни разу немецкие самолёты нас не потревожили. Выкопав картошку, часть её закапывали в землю, опасаясь прихода немцев.

Мы с сестрой пилили дрова (теперь эта пила называется «дружбой на двоих»), сестра их колола, носила в дом, топила печку, что-то готовила на ней. Она же ездила с мамой в лес за дровами, за сеном. Я оставалась дома одна.

Однажды в дверь постучали. На вопрос «Кто там?» был ответ: «Я». Голос показался мне знакомым, я открыла дверь. Как позже выяснилось, это был молодой дезертир. Он вошёл во двор не с улицы, а со стороны огорода. Не помню, как он был одет, но, по-видимому, изрядно озяб, потому что долго сидел, прислонившись спиной к русской печке, и разговаривал со мной. Я ему рассказала, что папа на фронте, мама с сестрой уехали в лес за сеном. Наконец, он встал, подошёл к столу, взял в руки мешочек из ткани, спросил: «Что это?». Я ответила: «Котомка». Их приспосабливали в качестве рюкзака. Он предложил: «Надень её на голову». Я удивилась: «Зачем? Котомки-то ведь не носят». «Как не носят? Носят!» - возразил он. И в этот момент вошла соседка. Она спросила, где мама и сестра, и сразу ушла.

- Кто это? - спросил он.

- Соседка, – ответила я.

- Где она живёт?

- Через дом.

И он тут же ушёл. Мама очень испугалась, когда я ей всё рассказала, наставляла меня, кому можно открывать дверь. А я потом долго переживала, что на столе не было ни кусочка хлеба.

Помню, что в войну готовили подарки на фронт всей деревней. Мама и сестра Фая вязали из шерсти носки и рукавицы с двумя пальцами, чтоб можно было стрелять, не снимая рукавицы. А я шила мешочек из ткани и набивала его табаком-самосадом. Его сами сажали, сушили и нарезали. Назывался такой табак «махорка». По совету взрослых я вложила в мешочек своё имя и адрес и вскоре получила письмо от молодого бойца. Он благодарил, просил выслать фотографию и предложил наладить переписку. По совету мамы я написала, сколько мне лет, в каком классе я учусь, но ответа уже не было. Я переживала, что он уже погиб, но надеялась, что его разочаровал мой возраст.

В школу тогда брали с 9 лет, но сестра моя Фая привела меня в 8 лет в школу и сказала, что мне 9. Ей поверили, и я стала учиться. Школа в деревне была двухкомплектная. В одном помещении обучалось два класса: 1-ый и 3-ий, 2-ой и 4-ый. Мою учительницу называли «военрук». Она носила военную форму: гимнастёрку, юбку и пилотку. И это нам очень нравилось. Она учила нас маршировать, устраивать соревнования по бегу и лыжам. Лыжи были самодельные и далеко не у всех.

Ни учебников, ни тетрадей не было.Писали на чём попало. Кто-то на чердаках находил старые исписанные тетради (писали между строк), старые газеты (новых мы не получали). Моя сестра нашла выход. У её одноклассницы отец работал в правлении колхоза, Фая меняла у неё какие-то бланки (бумаги) на конфеты. У мамы в чулане под потолком в мешочке были мелкие леденцы с довоенного времени. Они назывались «ландрин». Они нас и выручали. Разумеется, она себя и меня не забывала, пока мама не обнаружила, что конфет осталось чуть-чуть. Помню, как моя бедная сестра оправдывалась, что она брала понемножку, было незаметно. Родители никогда на нас не кричали, не поднимали руку, но огорчить их было очень стыдно и больно.

Писали мы деревянными ручками с пером. Чернила готовили сами. Кто-то делал из свёклы. А моя запасливая мама имела химические карандаши. Не представляю, сколько с ними было возни: наскоблить стержни, растворить их. Носили их в школу в бутылочках, заткнув чем попало, часто проливали. И когда после войны появились чернильницы-непроливайки, для нас это было что-то гениальное, чудо техники. В конце войны нам стали варить в школе похлёбку. После уборки урожая все классы ходили по полям, собирали колоски.

В деревне появлялись уполномоченные по налогам, они смотрели хозяйство. Налог полагалось платить за коров, овец, поросят и, по-моему, за кур (точно не помню). Их пытались задобрить. Соседи наши держали пчёл, они угощали мёдом. А у моей мамы был запас крупных кусков сахара. Она их щипцами делила на мелкие кусочки, которые мы получали перед чаем. Вот она приготовила чай и поставила перед налоговиком полную сахарницу. Мы с сестрой, сидя на печке, с ужасом наблюдали, как наш гость хрумкает сахар, пока не опорожнил всю сахарницу. А у моей тёти муж умер перед войной, поэтому никаких пособий она не получала. Старший сын её работал на железной дороге. Ходить приходилось за 5 вёрст. Работа тяжёлая, голод, он заболел. Когда налоговик требовал с тёти денег, она плакала, уверяла, что денег нет. Больной её сын, лёжа на полатях, сказал: «Мама, отдай ему мою штанину». Он откладывал деньги, чтобы купить себе штаны. Парень умер в 16 лет от тяжёлой работы и голода.

После войны по деревне ходили голодающие из города, предлагая всякие вещи в обмен на картошку. Их называли «менялы». Мне выменяли красивое розовое платье, но оно оказалось коротко, выше колена, и мама разрешила мне в нём ходить, только надевая поверх длинного сарафана.

Один хозяин, живущий на краю деревни, обнаружил, что ночью у него подкапывают картошку. Он ночью выследил виновного и застрелил его. Жена (а может мать), сказала: «Чай, орден ему дадут». А у погибшего оказалось четверо детей из соседней деревни.

Папа мой, Санников Иван Андреевич (07.06.1895-12.03.1966), был призван на фронт сразу, как началась война, и вернулся после Победы. Оказался он на Ленинградском фронте. Все жители деревни ждали почтальона, надеясь получить треугольное письмо, сложенное из листа бумаги. Это была большая радость: папа жив! Иногда в сумке почтальона оказывался казённый конверт, в нём обычно сообщалось о гибели воина. Их называли «похоронками» и очень боялись. Однажды такой конверт получили и мы (родные), в нём сообщалось, что папа пропал без вести. Семью лишили пособий, которые давали тем, у кого родственники были на войне, за домом следили, думая, что он дезертировал. Я видела переживания сестры и мамы, но в чём дело, мне не говорили. Маме с тремя маленькими детьми приходилось очень трудно и голодно, помню, что делали лепёшки из лебеды. Продолжалось это очень долго. Долго мы не получали от него никаких известий, и неожиданно папа пришёл сам. Шёл по деревне с рюкзачком, весёлый, после отметки в военкомате. Какая это была для всех радость!!! Папа жив!!!

Он рассказывал, что им привозили на обед похлёбку, по его словам, мутную жидкость, они вылезали из окопов, собирали головки клевера и прошлогоднюю траву и это ели. И однажды он потерял сознание, его вывезли из блокадного Ленинграда без сознания по Дороге Жизни. Так называлась дорога по льду Ладожского озера, по ней везли в окружённый немцами город продовольствие и боеприпасы и вывозили больных, раненых и детей. Оказалось, что у папы был «заворот кишок», ему сделали операцию, удалили что-то, ему была рекомендация есть часто, но по чуть-чуть. В госпитале его подлечили и дали отпуск домой поправить здоровье.

Спустя какое-то время его снова призвали. Он воевал на Северном фронте в Карелии. Участвовал в освобождении города Печенга. И ещё папа удивлялся жалобам на простуды, вспоминая, как они спали на снегу, завернувшись в плащ-палатку, «...и никаких простуд не знали». Война закаляла, считал он.

У папы была медаль за освобождение г. Печенга «Петсамо-Печенга». Всего у него было 5 медалей, в том числе и «За отвагу», он дошёл до Берлина. Служил в тяжёлом самоходно-артиллерийском полку, дальняя артиллерия, и считал, что благодаря этому остался жив, хотя и потерял здоровье. Умер папа в 70 лет. Он после операции практически был уже инвалидом, страдал с желудком до конца жизни и нередко вынужден был обращаться в госпиталь после войны.

У папы Ивана было 6 братьев: Алексей, Андрей (19.08.1907г.р.), Павел (24.06.1910г.р.), Николай (21.07.1903 г.р.), Григорий (25.01.1915г.р.), Кирилл, и 2 сестры: Елена и Валентина. И никого из его братьев война не забрала. Я считаю, что это от того, что бабушка Анна крепко за них молилась. Это чудо, что все остались живы. Я их всех помню и их семьи, так как в деревне был обычай по праздникам ходить друг к другу в гости большими семьями. Дядя Андрей не был на фронте, так как получил броню. Дядя Алексей был на фронте и когда вернулся, то многих крестил (крёстный). Дядя Григорий попал в штрафбат, а после ранения – в нормальные войска.

Грустно было смотреть на матерей, жён и детей, которые не дождались своих сыновей, мужей, отцов. Они отдавали цветы тем, кто приехал на поезде, и печальные уходили домой, надеясь на возвращение своих близких.»

4 Мая в 13:41 1184

А вот первая участница онлайн конкурса "Мы помним! Мы гордимся!" - Алёна Лебединцева.?

Она не только исполнила песню "Катюша", но и сделала своими руками красивую открытку! Молодец!!!

25 Апреля в 16:11 1199
Поможем найти
ЯХ